Меч Господа нашего-1 [СИ] - Александр Афанасьев

Одну упаковку он открыл и выпил прямо на стоянке. Одну положил в бардачок подальше от солнечных лучей. Выпьет потом…

Въезжая в Абботабад, он обогнал колонну военных грузовиков пакистанской армии. Хотя нет… обогнал будет неправильным словом, потому что грузовики стояли на одном месте, на обочине дороги — а он проехал мимо них. Получается — не обогнал. Видимо, кто-то из пакистанских военачальников — приказал подтянуть к городам верные части на случай массовых беспорядков и возможного государственного переворота.

А может это кто-то из военачальников решил под шумок совершить государственный переворот…

К тому месту, где все произошло — было не подступиться. Полковник запер машину. Повесил на шею аккредитационную карточку — агентство «Синьхуа», китайские новости. Она у него была, хотя он пользовался ей только в самых исключительных случаях.

Оказалось, что солдаты не смогли сделать толпу: цепь то была, но по дворам ее можно было обойти, и солдатам на это было плевать. Они были напуганы и не хотели сейчас совершить нечто такое, что послужит кремнем с кресалом, поднесенным к бочке с порохом. Полковник позволили людскому потоку увлечь себя — и минут через двадцать был у этого самого дома…

Первое, что он увидел — это пролом в стене. Проделанный взрывом, явно не ракетой — пролом от ракеты выглядит по-другому. Затем — он увидел часть от вертолета, которую было видно даже отсюда…

Ему удалось проникнуть внутрь не самого здания, где как сообщалось убили Бен Ладена — а внутрь двора, где совершил посадку один из вертолетов. Он видел тот самый, висящий на заборе кусок хвостового оперения вертолета вместе с несущим винтом. Ему даже удалось подобрать несколько кусочков, какие он посчитал кусочками от этого самого вертолета. Он не был большим специалистом по современной военной технике — но необычный вид хвостового винта подсказал ему, что китайским специалистам будет интересно с этим ознакомиться. Он сделал много фотографий здания и останков вертолета — и что должен делать репортер, как не это?

Наконец, он заметил, что один из солдат на него смотрит и решил, что с него достаточно…

Он вышел на дорогу, затоптанную ногами тысяч паломников до состояния месива, огляделся по сторонам. Еще не все.

— Эй, бача! — крикнул он, и когда бачонок повернулся, показал ему купюру небольшого достоинства — иди сюда.

Бачонок подбежал. Он дал ему купюру, нож и объяснил, что именно он хочет. И что он получит втрое, если сделает то, о чем его просят.

Бачонок помчался исполнять поручение. Полковник Ли отступил в тень, смешался с толпой. Если бачонок выбежит с офицерами — у него будет несколько секунд, чтобы попытаться тихо исчезнуть.

Но бачонок выбежал без офицеров. Он огляделся по сторонам, надеясь увидеть взрослого, который пообещал ему столько денег, что он мог пойти в дукан и купить себе все что в голову взбредет. Он не увидел взрослого, плечи его поникли — как у всякого мальца, которого обманывают взрослые. Он сделал то, что оказывается не было нужно: и мяч, который он уже почти гонял с пацанами — канул в лету…

— Эй! Я здесь!

Полковник подошел к пацану.

— Сделал?

Тот с гордостью продемонстрировал несколько образцом материала, которые он срезал с различных частей вертолетного ротора. Это явно какая-то специальная… даже не краска, а какое-то высокотехнологичное напыление. Ничего… найдутся, которые разберутся…

Он протянул малышу деньги — тот ловко схватил их и почему то посмотрел себе за спиной. Полковник поднял взгляд — и увидел шагнувшего в пролом пакистанского офицера. За ним — следовали двое солдат…

Полковник Ли уронил образцы в грязь, стараясь чтобы это выглядело как можно незаметнее. Больше он ничего сделать не мог.

Он не знал, куда его привезли. Знал только, что везли долго. Когда с него сдернули черный колпак — полковник Джозеф Ли с наслаждением вдохнул чистейший горный воздух. Он был где-то на севере, на разбитой дороге. И с одной стороны — был микроавтобус, в котором его везли, а с другой стороны — внедорожник Тойота. Бежать было некуда — только прыгать вниз и надеяться, что в прыжке сломаешь себе шею. Иначе… для предателей в Китае наказание одно…

Среднего роста человек вышел из Тойоты. Он был безоружен — на вид, и по знакам различия на его форме — полковник Ли заключил что он имеет дело с бригадиром пакистанской армии. Следом вышел еще один человек, молодой. На нем была форма, а в руках был автомат Калашникова.

Бригадир пакистанской армии приблизился и офицер, который задержал его — шагнул вперед и отрапортовал. Передал пакетик, в котором был небольшой складной нож и образцы краски со сбито или просто упавшего американского вертолета. Генерал взял пакетик — и полковник с удивлением увидел, что руки у него — в перчатках из черной кожи, похожих на водительские. Здесь не носили таких перчаток — они не грели, а в горах было холодно…

Генерал выслушал отдавшего ему честь офицера и приказал уезжать. Офицер немедленно подчинился. Молодой человек держался от генерала шагах в десяти — и полковник даже отсюда видел, с какой ненавистью он смотрит.

— Иди и ты к машине, Тарик — сказал бригадир — мне нужно поговорить с этим человеком.

Молодой человек немедленно повиновался. Он не шел — а пятился спиной вперед, готовый в любую секунду открыть огонь.

Когда они остались одни — бригадир поддел носком ботинка камень — и он улетел в пропасть, стукнувшись обо что-то по дороге…

— Если твой враг сильнее тебя, господин Ли — начал бригадир — если он силен настолько, что нет никаких возможностей победить его, можно сделать одну из двух вещей. Можно поднять руки и сказать «Я сдаюсь!». Это то, чему сейчас учат. Это то, что сейчас многие делают. Но это не то, чему учили меня, полковник.

— Китай не враг вам… — осторожно сказал Ли.

— Вы не дослушали меня. Есть и второй путь. Если враг так силен — присоединись к нему. Стань самым преданным его слугой. Уверь его в собственной лояльности. Поднимись так высоко, как только сможешь. И только тогда — отомсти.

Полковник молчал, потому что ему нечего было сказать.

— Вы знаете, кто я?

Полковник Ли решил, что притворяться нет смысла.

— Да. Вы один из основателей Талибана. Высокопоставленный офицер пакистанской разведслужбы.

— Значит, вы не знаете, кто я такой — сказал бригадир — я родился в небольшой деревушке, в небольшом поселении на дороге Джелалабад-Кабул. Когда меня сбила машина, русские — мы называли их шурави — взяли меня в свою больницу и вылечили меня. Пока я лечился — моего отца убили исламские экстремисты, моджахеды. С тех пор, я поклялся им отомстить. И мщу до сих пор.

Я знаю свое место и несу свой жребий…

— Вы уверены, что это стоит говорить мне, генерал? — осторожно осведомился полковник.

— Уверен… — вздохнул бригадир — многие в Афганистане втайне считают, что шурави предали нас. На самом деле — они предали себя самих. Отреклись от своей веры, от своих отцов, от справедливости. Аллах им судья, он наказал их. Но не наказаны те, кто принес на мою землю войну. Кто убил моего отца! На чьих руках кровь сотен тысяч невинных! Кто разрушил мою страну и сделал меня чужаком! Американцы, пакистанцы, саудиты… Все они — воюют друг с другом только для вида! А на самом деле… разве не сказано: а у кого друзья из неверных, тот и сам из таких…

— Да, так сказано в Коране — подтвердил полковник Ли.

— Я обращаюсь к вам, как к резиденту китайской разведки в Пешаваре. Как к представителю единственной страны, которая еще не предала себя и может принести справедливость на эту землю. Справедливость равенства в труде, а не равенства под ножом палача! Я коммунист, я коммунист до сих пор! Я готов помочь вам в том, чтобы освободить и эти земли и мою родину от империалистических захватчиков!

Полковник Джозеф Ли решил играть игру до конца. Отчасти — потому что он не верил этому бригадиру с сединой в волосах. Сказать он может все что угодно, уверять в чем угодно — именно так происходит перевербовка. Отчасти — потому что не хотел провалиться. Сейчас — могут быть приняты любые решения: он признается в том, что агент китайской разведки и его выбросят в пропасть. Или выведут на суд. Может, это американский агент?

— Боюсь, я всего лишь скромный торговец. Да… я оказывал какие-то услуги товарищам из моей страны, но у меня нет таких полномочий…

По опыту — полковник знал что в таких случаях стоять на своем глупо. Признайся в малом. Да, оказал пару услуг — а что вы хотите, иначе бы фабрикам запретили торговать со мной, вы же знаете, что Китай несвободная страна и если что-то приказывают — надо делать. С той стороны стола, на месте того кто допрашивает — сидит бюрократ, ему надо быстро получить что-то, чтобы отчитаться перед начальством. Поэтому — зачем ему давить дальше…